Мальме

Как вы думаете, существует ли что-то в этом безумном мире, что может объединять талантливого шведского футболиста Златана Ибрагимовича, креативного испанского архитектора Сантьяго Калатрава и популярного в европейском кинематографическом сообществе сценариста, режиссёра и монтажёра Лукаса Мудиссона? Если вы полагаете, что отыскать какие-либо параллели между этими известными современными личностями невозможно, либо представляется делом весьма натянутым и потому заведомо бесполезным, то можете смело записывать себе минус в пассив.

Ответ на этот вопрос весьма прост и у человека эрудированного, держащего руку на пульсе современной жизни, особых сложностей вызвать не сможет: шведский город Мальме.

Всё элементарно, однозначно и лежит на поверхности: один из самых дорогостоящих футболистов мира, центрфорвард сборной Швеции Златан Ибрагимович свою футбольную карьеру начинал как раз в этом приморском скандинавском городе, защищая цвета одноимённого клуба.

Известный своим нестандартным видением современной социальной модели режиссёр Лукас Мудиссон также родился в Мальмё и провёл там всё своё детство и юность, чуть позже проиллюстрировав в своих работах подсмотренные на улицах родного города основные проблемы современного общества.

Что же до творчества популярного испанского скульптора и архитектора Сантьяго Калатравы, то именно его безумная футуристическая конструкция, известная под названием «Twisting Torso (Закрученный Торс)»  послужила прототипом конструкции одного из самых необычных зданий Швеции – 54-этажного небоскрёба, расположенного на шведской стороне пролива Эресунд и имеющего высоту 190 метров. Это и позволило шикарной конструкции стать самым высоким жилым зданием Скандинавии и, вместе с тем, вторым по высоте в Европе (впереди только Москва и её памятный  264-метровый «Триумф Палас»).

Ещё в середине 90-ых Мальмё представлял собой несколько угрюмый по стандартным туристическим меркам пролетарский город, в котором проблема неудержимого роста безработицы среди населения тесно соседствовала с общим упадническим настроением по поводу вылета любимой футбольной команды в низшую лигу. Сегодня же это третий по значению город Швеции, который просто поражает незаурядной активностью практически по всем фронтам общественной жизни.

Старшее поколение очень старательно заботится о своей нравственной чистоте, выражая это посредством соблюдения различного рода формальностей, как в одежде, так и поведении. Их дети и внуки отличаются большей раскованностью, хотя это никоим образом не свидетельствует о характерной черте падения нравов с каждым новым поколением – упрямые цифры говорят сами за себя, а в Мальмё количество случаев подростковой беременности крайне низкое на фоне показателей остальных шведских городов. Число разводов также весьма незначительное.

Но главная примечательность этого приморского города заключается вовсе не в пропорциональном отношении количества заключённых браков и оформленных разводов. Словно бы бросая вызов Стокгольму и его выпестованной, приторной до неприличия массовой поп-культуре, Мальмё в последнее время становится центром проведения многочисленных фестивалей авангардного искусства, уверенно приближаясь к почётному званию культурной столицы Швеции. И хотя самые крупные художественные галереи всё же находятся в Стокгольме, динамику развития культурной жизни страны задаёт именно Мальмё. Грамотно заимствуя многие характерные черты мейнстрима и смело перемешивая их с актуальными авангардистскими тенденциями, художественная среда  Мальмё придаёт городу неповторимый культурный шарм и рождает тот уникальный прогрессивный стиль, в котором прошлое тесно перемешано с настоящим, а получившийся коктейль имеет ярко выраженный футуристический привкус.

Быть может, именно об этом и вещает нам  устремлённый в небесную гладь «Закрученный Торс» Сантьяго Калатрава. Быть может, Мальмё – это город будущего, рождённый много лет тому назад, но начавший оформлять свои футуристические притязания только сейчас, в эпоху расцвета смелой дизайнерской мысли и нестандартного художественного видения. Поживём – увидим.